«Этот дом и дача — единственное, что нам после них осталось»
В квартире Викиной бабушки очень много фотографий. На снимках бабушка Алина Анатольевна показывает Ольгу. С дочкой, рассказывает, они были подругами. В последнее время часто ездили по Беларуси, старались подольше находиться вместе.
— Словно чувствовали, что что-то случится… — продолжает она.
Алине Анатольевне 65 лет, она работает в экономическом университете и сейчас оформляет документы, чтобы стать опекуном Ромы.
— После смерти родителей нам с Ромой остался дом в Минске, который родители купили в кредит в 2009 году, — вводит в курс дела Виктория. — Я пока не могу найти договор, но кредит был вроде бы на 25 лет. Брали его в Беларусбанке, оформляли на папу, мама и бабушка были поручители. Мама никогда особо не рассказывала про то, сколько и кому мы должны. Я только знала: сумма большая. Поначалу ее брали в долларах, потом как-то перевели в белорусские рубли. Помню, когда у мамы нашли онкологию, у нас были проблемы с оплатой. Папа как-то договаривался с банком.
Чтобы рассчитываться по счетам и жить, продолжает девушка, у Валерия Зарянича было три работы. По образованию он инженер-электрик, 23 года трудился на маргариновом заводе. Плюс две подработки. Точную должность мамы дочка не знает. Говорит, Ольга Капустинская-Зарянич занималась документами в сети кальянных.
В июне Виктория с бабушкой пошли в банк, чтобы разобраться с денежными вопросами. Там сообщили: в этом месяце им нужно заплатить 600 рублей.
На квитке, что выдали Виктории, написано:
· погашение просроченного долга — 131 рубль 42 копейки,
· погашение просроченных процентов — 468 рублей 58 копеек.
По словам девушки, основной долг по родительскому займу составляет 35 тысяч рублей, а с процентами — 78 тысяч.
Пенсии по потере кормильцев Вика с братом еще не оформили. О каких суммах там идет речь, они пока не знают. Стипендия студентки 90 рублей, поэтому заплатить банку за июнь ей помогла бабушка.
— Когда случилась трагедия, нас поддержало много людей. Нашлась женщина-юрист, которая предложила разобраться с ситуацией. Никаких заявлений в банк мы еще не писали, ждем, пока получится обстоятельно поговорить с юристом: вдруг можно будет снять проценты по кредиту, оставив только основной долг, — говорит Виктория. — А если нет, я не знаю, что делать. Дом терять не хочется. Родители уже столько за него заплатили. Да и этот дом и дача — единственное, что нам после них осталось.
- Фото: [удалено].BY