Остаться без квартиры из-за ошибки чиновников. Репортаж из аварийного барака, где 13 лет живут «мертвые души»

На Запорожской, 24 прописаны 4 семьи, а живут всего две. У каждой — своя биография. Юрий и Василий попали сюда детьми. Зинаида Васильевна получила квартиру как многодетная мать, трудоустроенная на МТЗ. Но есть у семей и кое-что общее: никто из нынешних жильцов не собирался отпраздновать в этом доме 2016-й Новый год: больше 40 лет назад барак обещали снести, а его жильцам — выдать благоустроенные квартиры. С тех пор приговор так и не привели в исполнение.

- Из заброшенного дома выходят приведения, — произносит Юрий вместо приветствия. С жильцом аварийной двухэтажки мы познакомились неделю назад, когда делали репортаж с Запорожской.

— Как поживаете, Юрий?

- По-царски! — отшучивается жилец.

Из-за многолетнего слоя пыли уличный свет почти не проникает в глубину брошенных квартир. Некоторые окна забиты досками, другие просто закрыты куском картона подальше от любопытных глаз. Стекла в рамах целые, впрочем, выбивают их регулярно: мородерам невдомек, что в заброшенном доме все еще живут люди.

- Недавно какой-то алкоголик запустил камнем в наше окно, — рассказывает Галина Ивановна. - Написали заявление в милицию, да что толку? Никто его не искал.

- Весной 1975 года они собирались этот дом отселить, — рассказывает Зинаида Ивановна. — Потом планы поменялись. В 90-х начался переворот. Нам говорили, что исполком выделил квартиры тракторному заводу, а тракторный завод их кому-то продал. История давняя, теперь разве правды добьешься? Исполком за нас ответственности не несет, МТЗ тоже.

На вопрос, куда делись остальные жильцы дома, обитатели «заброшки» отвечают неуверенно: кто-то построился, кто-то получил жилье из подменного фонда, а некоторым выдали квартиру в заводской новостройке. Дело было давно, своих соседей жильцы не помнят и связь с ними не поддерживают.

В квартире братьев

Собственно от квартиры здесь только комната площадью 13 кв. м с узким коридором, где можно оставить обувь. Здесь же, в коридоре, стоит газовая плита. Удобств в виде воды и канализации, без которых большинство минчан своей жизни не мыслят, здесь никогда не было.

— Эту квартиру получила мать после смерти отца, — рассказывает Василий. — Юра был маленький — 3 месяца. Мне было 5 лет. Ну и дед старый был. Переехали сюда в 1967 году. Тут еще печка была. Позже отопление и газ провели.

— В 90-е приходилось поперек комнаты диван ставить, чтобы вода ночью на постель не лилась. Текло по плафону, по проводке, по всей квартире были расставлены тазы и ведра.

— Потом мы заложили плитами затекший потолок, и на голову литься перестало, но стены продолжают омываться дождем. Несколько лет назад сделали очередной ремонт. Красота держалась до первых осадков. С тех пор мы ремонт не делаем — смысла нет.

— Это у нас так называемая кухня. Во избежание короткого замыкания верхний свет предпочитаем не включать — по проводам у нас все время дожди льются.

Устройство кухни оказалось простым и незамысловатым: вместо водопровода — деревенский рукомойник, который приходится постоянно пополнять водой из колонки. Сток из раковины ведет в ведро. Ведро выносится на улицу.

— Дом с интересом осматривают, двери дергают, приходится частенько в окно поглядывать. Так на нервах и живем, — делится Юрий. — Этот барак не развалился лишь по одной причине — его птицы загадили. В соседней квартире - кладбище дохлых голубей, которые с чердака валятся. Крыша протекает до первого этажа. Вы туда не ходите, пол может провалиться.

В брошенную квартиру мы не пошли, но немного постояли на пороге. Из-за приоткрытой двери потянуло морозной свежестью. Жильцы объяснили: окна выбиты, а чинить их никто не решается — под тяжестью человеческого веса может провалиться пол. Брешь в потолке тоже дает о себе знать: зимой заброшенную квартиру заносит снежными сугробами.

На гальке, которой почему-то усеян пол, трупики голубей разной степени разложения.

А так выглядит квартира на первом этаже, расположенная в том же стояке. Потолок здесь «взорван», как и этажом выше.

Сейчас в аварийной квартире устроили дворницкую, хранят инвентарь.

— Самое неприятное в этой истории — отсутствие удобств. Поставили биотуалет во дворе. Ключи всем выдали. Но хулиганы выломали замок, высадили заднюю стенку… Изнутри туалет не закрывается, снаружи — тем более. Мы чисто физиологически должны справлять нужду. Или что нам? Зашить? На узел завязать? Недавно жильцы соседнего дома на нас бочки покатили, что мы выливаем отходы себе под окна. А нам больше некуда! Один из них даже грозился санстанцию вызвать. «Будем благодарны, — говорю, — если вы это сделаете».

— Нас можно обвинить только в том, что я не стал выдающимся художником, он не стал прекрасным адвокатом, и нет у нас денег на строительство жилья… Ну не сложилась жизнь, что мы сделаем?

У пожилой пары

На первый взгляд, квартира пенсионеров пребывает в отличном состоянии. 8 месяцев назад эксплуатирующая организация МТЗ отремонтировала здесь стены и перекрытия. Правда, жильцы утверждают, что за красивыми обоями живет плесневый грибок, а потолок, как и раньше, угрожает обвалом.

— Осенью прошлого года ситуация была патовая, — рассказывает Галина Ивановна. - В одной комнате рухнул потолок, в другой — все стены затекшие, грибок повсюду. Но у коммунальщиков разговор короткий: «Нет у нас средств, как хотите, так и живите». Ремонт сделали только в марте. Все это через нервы, через обивание порогов… 20 лет я проработала на МТЗ, ушла на пенсию, и теперь я для них — никто, они мне ничем не обязаны.

— Не знаю, надолго ли хватит ремонта, потому что крыша над нами, как решето. Пару лет назад приезжали журналисты «Вечерки», написали статью «Планетарий на чердаке».

— В Генпрокурору писали: нашим жизням грозит опасность, -— продолжает Галина Ивановна. - Каждые два года обваливается потолок, а там тонна штукатурки! Но всем на нас плевать. Наши письма складывают в мусорный ящик.

— Это наша кухня. Носим воду с улицы, а сами «ходим» в ведро, — показывает Галина Ивановна. — Туалет во дворе? Одно название. Дверь настежь, никто его не убирает, отходы не откачивает, там и черви, и мухи… Когда были выборы, обклеили кабинку портретами Лукашенко, а теперь жители окрестных домов в неё мусор выбрасывают. За воду платим, за канализацию платим, за капитальный ремонт 40 лет платили, а у нас их нет, не было и не будет.

— Предлагали строиться, так они нам такую цену заломили — 140 миллионов! И это только первый взнос. Где нам взять такие деньги? Арендное жилье мы не вытянем. Три миллиона за квартиру платить. А жить на что?

— Здесь все наши грибки. Они все еще живут под обоями. Никто их не травил. Закрасили эмульсионкой — и дальше пошли.

— Что дом аварийный, мы знали еще в 90-х, — рассказывает Галина Ивановна. — Но документов никогда не видели. Я обнаружила их 4 года назад в жилищно-коммунальном отделе, совершенно случайно. Ящик стола был приоткрыт, смотрю — решение наше лежит! Я забрала его себе. Все остальные жители дома узнали о решении от меня.

— Исполком не давал МТЗ распоряжения предоставить жильцам новые квартиры, — комментирует Василий Тыманович, заместитель директора отдела соцразвития МТЗ. — Из дома на Запорожской мы не отселили ни одного человека. Исполком поручил предоставить людям временное жилье. Те семьи, которые проживают сейчас в доме на Запорожской, от маневренных квартир отказались.

Но, судя по всему, предлагая временное жилье, чиновники не стеснялись вводить обитателей аварийного дома в заблуждение.

— Тогда нам обещали жилье в новостройке, — смутно вспоминают братья. — И поставили перед фактом: вы не заселитесь, если переедете в подменный фонд. Кто-то из наших соседей уже успел получить квартиру. Мы были уверены, что и мы без жилья не останемся.

— В 90-х эксплуатирующая организация предложила нам выселиться в какую-то квартиру, — рассказывает Галина Карпович. — Без договоров. Без прописки. Без объяснений. «Выселяйтесь!» — говорит. С какой стати, где предписание? Что будет с нашей квартирой в этом доме? Нам же ничего не объяснили! Вдруг выселяют — и всё! Естественно, мы не пошли, мы ж тоже не дурные. Снесли бы дом, а из подменок выселили на улицу.