«Цены на недвижимость взлетели просто невероятно». Директор av.by — о марафонах и о том, как путешествовать в 2022 году

− Кстати, раз уж заговорили про прививки. Как вообще за эти три месяца менялись ковидные ограничения? В Европе и США все по-прежнему строго?

— Мне кажется, все уже прямо сильно поменялось. Так, если вначале маски были обязательны в самолетах, отелях и ресторанах, то сейчас эти ограничения практически везде уже сняты. На последних авиарейсах маски уже даже и не просили надевать. В метро Барселоны маски еще были, а в метро Варшавы масочный режим уже отменили. В кафе уже тоже все без масок. С 1 мая не нужно предъявлять европейскую вакцину и на въезде в Литву, страны одна за другой отменяют ПЦР и другие вещи. Вообще, по моим наблюдениям, в Европе, да и у нас, процентов 70−80 жителей или вакцинировалось, или переболело. Будем надеяться, что последующие волны если и будут, то пройдут легче, и мы забудем об этом вирусе.

− Твое путешествие совпало с началом военных действий в Украине. Изменилось ли в связи с этой ситуацией отношение к русскоязычным? Какие моменты ты отметил?

− Порой в России у пограничников хуже отношение, чем в Европе сейчас. За всю мою поездку ни один пограничник ни на одном погранпереходе не задал мне ни одного лишнего вопроса. Все обычно и стандартно: паспорт, виза, цель визита. И все!

− То есть, никто нигде не придирался, ничего такого?

− А к чему? Они просто делают свою работу и делают ее хорошо. Некоторые страны вроде даже ввели какую-то ответственность за притеснение по национальному признаку. Мол, ребята, если мы уже оказались тут вместе, давайте жить дружно и не наезжать друг на друга.

− А как в обычной жизни? В отелях, магазинах, кафе?

− Вот ничего негативного даже вспомнить не могу. Я ездил с украинскими таксистами в Варшаве, разговаривал с украинцами в Испании, общался на Кипре — все нормально. Никто по паспорту тебя не осудит. Если ты ведешь себя адекватно, то все в порядке. В целом, если говорить про обычную жизнь, ну как вообще определить, русский ты, белорус, украинец или поляк? Если ты не стоишь с флагом или с плакатом, а просто занимаешься повседневными делами — кому какое дело, откуда ты приехал.

На самом деле, когда я сразу после начала военных действий полетел в Польшу, то такой думаю − ну все, сейчас меня тут побьют. Но оказалось, мое внутреннее напряжение было намного серьезней, чем реальное отношение ко мне по факту. Не знаю, может быть, это еще и от конкретного человека зависит. Я всегда вежливо и доброжелательно себя веду, начинаю диалог всегда на английском. Когда я заселялся в отель в Варшаве в начале марта, то там, наверное, 90% постояльцев на тот момент были украинцами. Пока я оформлял документы, у одного пожилого человека на ресепшн возникли проблемы. Он пытался что-то объяснить сотруднице, а она не понимала. Я подошел, помог, перевел на английский, разобрались, в общем.

− Вероятно, ты застал момент с блокировкой карточек, невозможностью снять деньги? Коснулось это тебя?

− Да, белорусская карточка перестала работать, когда я был на Кипре. То есть днем я расплачиваюсь картой и она работает, а уже через полчаса в другом месте пытаюсь — уже все. «Извините», − пишет банк. К счастью, я уже понимал, что такое может произойти, и у меня был запас кэша. Кстати, потом, когда я был уже в Барселоне, банк написал, что Mastercard заработал. Я такой — ну ок, надо проверить. Пробую и да, действительно работает!

Были вопросы и с российской карточкой. Мне периодически надо закидывать в Россию деньги — алименты у меня там, тренер онлайн. И вот эта карта перестала работать везде, кроме России. Пришлось находить способы, чтобы закидывать деньги туда. Это неприятно, но решаемо.

«Однодневный марафон легче бежать: пробежал и спокойно пошел пиво пить»

− При этом в плане участия в спортивных мероприятиях, в марафонах, я так понимаю, все же были ограничения?

— Да, Бостон прямо накануне старта отстранил русских и белорусов от участия. Я смог пробежать лишь потому, что у меня есть резидентство другой страны. Если бы у меня был только российский или белорусский паспорт, то все. Но организаторы, кстати, поступили корректно. Всем, кого не допустили, вернули деньги. А это не копейки, а сотни долларов. Мне тоже предлагали возврат, но потом нашелся рабочий вариант — можно было предъявить национальную визу или ВНЖ другой страны. Документы я предоставил прямо перед стартом, и меня допустили.

Что касается гонки в Марокко, где среди участников также были белорусы и россияне, то нас просто предупредили: «Ребята, мы не отменяем ваше участие, но пожалуйста, в этом году без национальной символики». Я знаю, что там должен был участвовать атлет с Украины, но он не приехал.

Вообще, марафон в Марокко (его называют «Песчаный марафон») в этом году стартовал уже в 36-й раз. Он проводится французами при поддержке короля Марокко. Там за эти годы уже сложилось такое особенное братство. В этом году забег начался 25 марта и неделю мы там бежали. Вся дистанция составила 240 километров.

− Ого! И как успехи, твои личные?

− В Марокко я свою цель выполнил. Я хотел попасть в первую сотню из тысячи участников, и попал! Финишировал на 100-м месте.

(Подробнее о том, как Дмитрий Геранин готовился и пробегал Marathon des Sables, можно почитать на av.by)

− А как все прошло в Бостоне?

− Бостонский марафон стартовал 28 апреля. Это была классическая дистанция в 42 километра. Бостон я, честно говоря, бежал для коллекции. Потому что это — старейший марафон в Америке, один из самых известных в мире, и вообще − Бостон задает правила игры. Он входит в топ-6 самых крупных марафонов мира (прим. World Marathon Majors − престижная серия забегов, которая состоит из так называемой большой шестерки — Лондон, Берлин, Нью-Йорк, Бостон, Чикаго и Токио). На «мейджоры» нельзя попасть просто так. Необходима квалификация. Я смог квалифицироваться на Бостон в Париже − еще в прошлом году выбежал там из 3-х часов, этого результата хватило для моей возрастной группы. В общем, Бостон никак нельзя было пропускать. Ведь неизвестно, удастся ли в следующий раз пройти квалификацию. Именно поэтому я решил туда лететь, даже несмотря на то, что практически не восстановился после Сахары. В итоге, пробежал нормально. Ну точнее — плохо, медленнее своего лучшего результата на 20 минут. Я решил, что буду бежать столько, на сколько сил хватит. В итоге, сил хватило на 17 километров, дальше я стал замедляться и уже в спокойном режиме добрался до финиша.

− А ты марафонами вообще давно увлекаешься?

− Лет 8 уже.

− Где за это время побывал, в каких поучаствовал?

− Из «мейджоров» был в Берлине, Нью-Йорке, Чикаго и Бостоне. Из «не мейджоров», но интересных − был в Гонолулу на Гавайях, в Бангкоке, в Париже. Два раза бегал ультрамарафоны по 90 километров в Южной Африке, вокруг озера Балатон в Венгрии пробежал двухсоточку за четыре дня. Еще Москву бегал, Сочи, Ригу. Как-то в Минске пробежал 42 километра. Вообще, у нас проводится только «половинка» (полумарафон), но я туда-обратно, вдоль Свислочи.

− А самый протяженный маршрут — это Сахара?

− Да, но в Марокко 250 километров ты бежишь за семь дней. А за раз я бежал максимально 90 километров.

− То есть, ты хочешь сказать, что легче бежать семь дней по 33 километра, чем 90 − за раз?

− Нет, не хочу сказать (смеется). Семь дней тяжелее. Однодневный марафон пробежал и все: пошел отдыхать и пиво пить. А так тебе нужно снова подготовиться, восстановиться. А еще − держать желудок в порядке, потому что все системы летят к черту. При этом на трассе ты уже ни на что не влияешь. Все зависит от того, как тренировался до этого, как готовился.

− Во время пандемии марафоны отменялись?

− Да, в 2020-м весной должен был быть Париж, но его отменили и провели только осенью 2021-го года. В принципе, на полтора года был такой перерыв. Я поэтому в Минске и пробежал 42 километра весной 21-го. Было дико скучно, и я такой думаю − ну надо пробежать что-то, хотя бы вдоль велодорожки. В итоге, от центра и до Минского моря, в районе яхт-клуба, получился как раз 21 километр. Туда и обратно — вышло 42. А с прошлой осени все мировые старты опять возобновились.

«На Кипре коллапс с жильем — дешевле 1500 евро квартиру не снять»

− Совсем недавно ты вернулся с Кипра. На этот остров в последние годы активно релоцируются наши соотечественники. Что там сегодня с ценами на жилье?

− Мне показалось, что Кипр сейчас — самое дорогое место для релокации. Вообще, остров уже пережил несколько волн эмиграций. Первая была в 20-м году, вторая — в 22-м. Честно говоря, приехало очень много людей. Центр всей движухи − Лимассол. Именно здесь сложилось самое большое русскоязычное комьюнити. По некоторым данным за последние месяцы сюда приехало около 25 тысяч человек! А всего в Лимассоле живет около 250 тысяч человек. То есть, представь, одномоментно население города увеличилось на 10%! Сюда едут и белорусы, и русские, и украинцы (преимущественно — женщины, так как мужчин из страны не выпускают). Это и IT-сектор, и предприниматели, и менеджеры, и просто люди разных профессий. Естественно, наплыв людей провоцирует коллапс с жильем. Арендовать однокомнатную квартиру дешевле 1500 евро — сейчас невозможно! Даже в долгосрочную аренду, я уже не говорю про «краткосрок». Лично я там жил у товарища − у него была гостевая комната, и я с удовольствием ее занял.

В школах и детских садиках — тоже очереди. Приехало много молодых семей с детьми. Листы ожидания в школах − на два года вперед. Те, кто не могут попасть в школы Лимассола, едут в Пафос или Никосию. Пытаются устроиться там. Впрочем, за то время, пока я там находился, на Кипр уже прилетели какие-то инвесторы с восточно-европейскими корнями, готовые вложиться в строительство новых школ. Думаю, Лимассол — это сейчас весьма перспективное место. Там все активно развивается. Весь город застраивается − возводятся отели, многоквартирное жилье, частные дома. Там же на окраинах холмистая местность — так вот, холмы эти выравнивают, срезают, и на их месте строят жилые кварталы.

Сам Лимассол вытянут на километров 20 вдоль моря. Сначала идут многоэтажные кварталы, потом — частные дома, а за городом начинаются горы. Час езды на машине и ты можешь зимой на лыжах покататься, а летом − пройти по тропам, охладиться от жары. Интересные места!

«Отели не бронировал до последнего — в итоге, кое-где пришлось переплатить»

− Что сейчас вообще в мире с ценами на жилье? Где ты жил: в отелях или снимал квартиры?

− В этом году я снимал отели. Бронировал все через Букинг. Проблем с этим, кстати, никаких не было. Я бронировал и все работает. По ценам — где-то изменилось, где-то не очень. В Польше я бронировал еще до войны и соответственно мой номер был по старым ценам. Но естественно, учитывая обстоятельства, потом цены в Варшаве просто взлетели.

В Бостоне одна ночь в отеле стоила мне 300 долларов. Опять же, такая цена существует только в дни марафона. В город одновременно приезжает десятки тысяч человек и всем им надо где-то жить. Цены на недвижимость взлетают просто невероятно! В обычные дни снять номер на сутки можно за 100 долларов, а тут мало того, что цены зашкаливают, так еще и мест нет. В принципе, все нормальные отели люди бронируют жилье за год. Я же себе такого позволить не мог — не знал, получится прилететь, не получится. Короче, не бронировал до последнего. В итоге, снял то, что осталось. Возле аэропорта где-то, на окраине.

Вообще, такие вещи надо учитывать. Обычно я всегда бронирую жилье за полгода и как-то нахожу хорошие варианты. Правда, один раз в Чикаго даты перепутал. Прилетел на забег и оказалось, что забронировал ночей меньше, чем нужно. Свободных номеров нет, весь город забит под завязку участниками и болельщиками. Пришлось снять отель за 800 долларов. Это, наверное, был самый дорогой номер, в котором я жил.

− Но он хотя бы классный был?

− Обидно, но это не был какой-то фантастический номер. Никаких колонн и окон в пол. Обычный стандартный номер.

− А в этот раз какие отели запомнились?

− В Марокко, кстати, интересные отели были. Знаешь, есть такой тип арабской постройки — «риад»? Это − традиционный дом-колодец. Такое двухэтажное или максимум трехэтажное здание, построенное закрытым квадратом, в центре которого − бассейн или фонтан. То есть, вокруг каменные стены, а внутри − дворик под открытым небом. В Марокко я жил в двух таких отелях. Перед забегом останавливался в маленьком городе Эр Рашидия посреди пустыни, а после финиша — уже в Марракеше. Там интересная система в этих отелях: каждая сторона этого дома-квадрата имеет свой функционал. К примеру, в одной части живут важные гости, в другой — вероятно, неважные (я точно не разобрался), в третьей − ресепшн, в четвертой — ресторан. Все переходы осуществляются по внутреннему периметру этого квадрата.

В Марракеше мы мало того, что жили в таком необычном отеле, так он еще и находился прямо на Медине — то есть, в старом городе, за крепостными стенами, куда даже машины не заезжают. Отель Riad Le Saadien − небольшой. Во внутреннем дворе тут был даже не бассейн, а просто общая зона отдыха − сквозной «колодец» с доступом к солнцу. Но это было прямо люксовое место. Я вообще люблю арабские страны за их колорит — ты заходишь, а там все это великолепие — розовые лепестки, сухофрукты, чай. Тебя даже в номер не пускают, пока ты чаю не выпьешь. Это клево, что они сохранят свои национальные особенности. Лучше, чем стандартные отели. К слову, цена на проживание в Марракеше была совсем демократичной — типа 50 долларов за ночь.

− Расскажи, что там происходит в Европе? Туризм возвращается?

− В европейских городах сейчас удивительно. С одной стороны − конечно, много беженцев с Украины, но с другой — туристов на улицах стало меньше в разы. То есть, вот этих вот толп возле популярных достопримечательностей — нет совсем. В Барселоне на Рамбле, где обычно не протолкнуться, прямо хочется спросить: «А где все?». Сейчас ты можешь гулять, останавливаться везде и делать фотки, на которых не будет людей. Это очень-очень клево!