«Не хотела, чтобы дом закопали». Минчанка купила хату на Полесье и нашла там свою любовь

Мы часто пишем о том, как люди меняют судьбу старых домов, что вот-вот и исчезли бы с лица земли. Но в этот раз история перевернулась. Один доживающий дом на Полесье кардинально изменил жизнь Инны и ее супруга Виктора. Вот как начиналась эта история:

— Почему-то в обществе привыкли, что к 40 годам человека можно считать сформировавшейся личностью. Я так про себя тоже думала. Жила в Минске, вырастила дочь, могла себе позволить хорошее арендное жилье — ни в чем не нуждалась. Но счастья, о котором так много говорят, о котором все мечтают, так и не было. В какой-то момент и Минск стал для меня большим. В нем много того, что не является природой. Хотелось найти место, где будет хорошо. Наверное, уже тогда поняла, что просто нуждалась в поиске себя.

В 2010 году к личному кризису присоединился и финансовый: на работе возникли сложности. Поскольку работа позволяла жить в любой точке страны, женщина собрала вещи и уехала подальше от столицы. Выбор пал на Белоозерск.

Несколько лет Инна снимала квартиру в городе Брестской области, обзавелась знакомыми и друзьями. Одна из них как раз пригласила ее в гости к родителям, что жили в деревне.

— Нужно было помочь рвать морковку, — вспоминает с улыбкой Инна. — В процессе общения родители подруги рассказали, что у них в соседней деревне есть пустующий дом. Он им очень дорог, а времени и сил за ним смотреть нет. Они переживали, что его могут закопать в землю, потому что тот пустует и зарастает кустарниками. И вдруг между делом спросили, не нужна ли мне дача.

Опыта жизни в доме у Инны не было, но представления о деревенском быте остались из детства. Воспоминания о бабушке, печке, ароматах молока и дров всегда вызывали только теплоту.

— На тот момент я не была готова к таким переменам, но не отказалась посмотреть на потенциальную дачу. Когда мы приехали, дом действительно зарос в диких сливах. Внутри было жутко от паутины и темноты. Но все равно внутри что-то екнуло. В тот момент эти старые стены казались мне опорой. Поняла, что устала от постоянных съемных квартир, точно знала, что не хочу жить в Минске и больших городах. Я увидела то, каким могу сделать этот дом. И совершенно точно не хотела, чтобы его закапывали. Если кто-нибудь видел этот процесс, поймет — зрелище ужасное. Это как похороны чего-то живого, — рассказывает женщина. — Я попросила владельцев приехать сюда еще раз, но одной, побыть наедине, все обдумать. Прошло столько лет, а я помню четко все то, что переживала. Облокотилась спиной к дубу, немного поразмышляла и приняла решение, что это мое. В то время я была тут абсолютно одинока и переживала одинокость. Тогда у меня не складывались хорошие отношения с мамой и дочерью, а про своего Виктора я и не знала, его еще и на горизонте не было.

Сейчас столетняя хата обзавелась полноценным санузлом, строится терраса. Внутри она напоминает куфар, где собраны вещи близких людей и гостей. Какой-то магией подвержены все, кто переступает порог дома. Аромат сухих трав притягивает в большую комнату, где стоит раритетная железная кровать — подарок от родителей Вити, напротив — современная спальня из сосны, сделанная руками местного мастера. Цветочные занавески, теплые носки и трескающиеся дрова в печи расслабляют лучше массажа. Хочется упасть на мягкий матрас и не вылезать до лета.

Несколько лет женщина справлялась со всем своими силами, иногда на помощь приходили местные мужчины. Она жила без коммуникаций, спала под пододеяльником, набитым травами.

— Глядя в окно, я понимала, что вместо кризиса обязательно придет успех, изменится картина жизни, она будет правильной. Так и случилось. На смену маленьким арендным квартирам пришла свобода, а одиночество сместила любовь.

Виктора и Инну, проще говоря, друг другу сосватали. Виктор стал помощником, забрал на себя мужскую работу: дрова колол, приводил в порядок участок.

— Он старался мне понравиться, это чувствовалось. Меня привлекало, что он не задавал лишних вопросов, не имел вредных привычек. Виктор — интеллигентный мужчина. Долгое время называл меня на «вы». Работает педагогом в местной музыкальной школе. После совместной работы у нас сформировалась традиция: заваривали кофе или чай, садились и разговаривали обо всем на свете. Так и зарождалась дружба. Как-то раз, когда подняли тему отношений, я сказала, что не хотела бы сейчас встречаться. Я рано вышла замуж, родила ребенка. Все эти годы никогда не было времени на себя. И, наконец, я дошла до этапа, когда состояние одиночества проигрывалось в позитиве.

Мы слушаем историю знакомства, как будто аудиокнигу. Спокойное повествование Инны сменяет вопрос:

— Знаете, что он сказал? «А у меня есть девушка». Я была в шоке.

— Мы сейчас тоже (все смеемся).

— Я после позвонила друзьям и возмутилась: зачем же они знакомят с занятым парнем. Но они меня убедили, что у Виктора никого нет, а сказал он так, чтобы избежать неловкости.

С того разговора прошел год. Ребята вместе поставили забор, ворота, посадили новые деревья и растения. Все вокруг как будто оживало после долгой спячки. Даже многовековой дуб с ее переезда стал более густым, а желуди еще больше.

— Поворотный момент наших отношений наступил опять же за чаепитием. Сидели вдвоем под виноградом, и раз — встретились взглядом, посмотрели так глубоко друг другу в глаза. Мне казалось, что он меня увидел всю. Я сразу призналась, что испытываю не дружеские чувства, а что-то большее. В тот момент он так задышал, будто до этого не дышал вообще.

— Я был очень рад. Так ждал этого признания, ведь сам долго скрывал свои чувства, — дополняет супругу Виктор.

Они теперь вместе всегда: и за работой во дворе, на кухне у плиты. Кажется, если бы в камине потух огонь, то в их доме все равно было бы тепло.