«Первые полгода жили в палатке». Семья бросила город и переехала в панский сад

В небольшом теньке стоит дом с большой беседкой. Рядом на батуте прыгают двое мальчишек — сыновья Аксаны и Андрея.

Аксана родом из Бреста, Андрей — из Гомеля. Они приехали сюда, будучи парой, но вскоре поженились, родили двух детей и теперь строят большой дом. Уже девятый год они живут в саду и надолго никогда не уезжают.

Зиму ребята встречали в доме, который быстро смастерили сами из отходов от пиломатериалов. Он был без фундамента, а стены сколотили гвоздями. На все про все тогда ушло около 400 рублей. Аксана называет это время самым счастливым, хотя внутри не было ни воды, ни канализации, лишь небольшая печка, в которой они готовили еду. Душем служил родник у леса.

— Эти трудности нас сплотили, привели нас к браку, рождению сыновей. Сейчас мы живем в летнем доме из обрезной доски, где есть несколько комнат, веранда, кухня, обустроены санузел и ванна. Все это мы тоже делали своими руками.

«Сейчас у нас 19 лошадей, в том числе один жеребенок»

Тяжелых физических нагрузок у них хватает. Пока Аксана рассказывает нам историю, Андрей занимается уборкой территории, что-то пилит — в общем, работу тут искать не нужно, она найдет тебя сама. Чтобы сохранить вековые яблони, нужно успеть собрать все плоды. Поэтому у деревьев лежат большие мешки для сбора урожая.

Аксана завет нас в небольшой поход, прихватив пакет сушек. Размеры их «участка» восхищают. Но тут сразу же вспоминаешь про стаю волков, и вечер перестает быть томным. А если серьезно, то сколько же раз за лето тут нужно косить?

— У нас есть 19 помощников, — смеется женщина и подводит нас к электропастуху. — Овес-овес-овес. Сейчас должны прибежать!

Между деревьями летит эхо от копыт. Ожидание вызывает небольшое волнение. Звук усиливается, начала дрожать земля. И вот они уже здесь —лошади.

Лошади расходятся вдоль ограждения, обращают внимание на нас, гостей, но спешат поздороваться с Аксаной. Она ласково гладит их, отпуская каждому комплименты. Женщина знает имена всех лошадей и с легкостью их различает.

— Мы купили 14 жеребят через некоторое время после переезда в сад. Им было по 6−8 месяцев. Мы первые люди, которые с ними общались. У нас тоже подобного опыта до этого не было. Наш табунчик особенный. Мы приобрели лесных аборигенных лошадей — полесская исчезающая популяция. Всего в Беларуси их осталось меньше 50 кониматок. Их брали за основу, когда выводили национальную гордость — белорусскую упряжную. Вообще, до войны наши лошади славились во всем мире. У нас было много частных хозяйств, которые занимались их разведением, продавали в Европу.

Аксана и Андрей признаются, что о таких питомцах всегда мечтали, но по факту ничего о них не знали, тем более о существовании полесской аборигенной.

— Мы хотели, чтобы лошади жили свободно. Оказывается, не все популяции могут обитать сами по себе. Некоторые не смогут обходиться без заботы человека. Наши лошадки не считают нас хозяевами, а воспринимают человека, как друга. Нам действительно важно сохранить этот вид, создать максимально приближенные для них условия дикой природы. Мы гладим их, угощаем, но никто на них не работает, не ездит верхом. Сейчас у нас 19 лошадей, в том числе один жеребенок.

Пробраться сквозь толпу за сушками самый младший не смог. Воспользовавшись маленьким ростом, прошмыгнул над веревкой. Так попрошайничать стало легче.

— Для них здесь есть и яблоки, и естественный выпас с разнотравьем. Они живут с нами, как соседи. Этот сад дал нам возможность завести лошадок, кормит их и нас, а мы за ним все досматриваем.

Семья пускает к себе гостей: пообщаться с лошадьми, набрать яблок, погулять по территории старого сада.

Девушкам Аксана советует попросить у яблонь любви. Просит разуться, чтобы найти свою исполнительницу желания. Говорит, природа сама проложит к ней тропу.

Многие психологи и психотерапевты привозят сюда группы, чтобы лошади помогли справиться с болью, утратами.

Люди взамен оставляют взнос на свое усмотрение. Деньги уходят на потребности табуна. Зимой семья покупает лошадям овес, стоги сена. Одна катушка сметается за час.

— Сад был высажен до революции. Тут представлены такие сорта, как золотой ранет, штрифель, антоновка. Золотой ранет очень красивое дерево, с огромными раскидистыми ветками. Его здесь 20−30% от всего сада. Мы из данного сорта делаем яблочный уксус. На этот продукт достаточно много покупателей.

«На весь дом ушло 300 тонн самана»

По словам местных жителей, сад высадил пан Зелей до революции. Рядом у него стоял дом. В военные годы семья покинула эти земли. Дочка пана уехала за границу, а он после смерти был похоронен на маленьком кладбище между Падневичами и Киевцом, напротив Дунина-Марцинкевича. Аксана и Андрей иногда к нему заезжают, благодарят за сад.

Территория долгое время была запущена. Несколько лет здесь паслись колхозные лошади, которые, по мнению Аксаны, не дали саду окончательно одичать. Для яблонь ведь важно, чтобы плоды не оставались на земле. От них почва окисляется и вредит дереву. В этом плане лошади здесь просто необходимы: следят за травой, подъедают опад, вытаптывают тропы.

— Мы хотим сохранить эту территорию, как заповедник. Яблони мы используем в качестве материала для саженцев, разводим молодой питомник — сохраняем селекции.

В плачевном состоянии остался не только сад, но и дом пана. Сохранить его не удалось. До наших дней дожила часть фундамента. Ему семья решила дать вторую жизнь — он стал основой под их строящийся дом.

— Мы возводим его из монолитного самана — соломы, глины и песка — экологичная альтернатива нынешними материалам. Глина контролирует количество влаги в доме. Не нужно будет покупать кондиционеры, увлажнители воздуха. Крышу мы сделаем из камыша, начнем его заготавливать в этом году. Уже давно бы это сделали. Но тогда у нас встал выбор: купить лошадей или положить крышу. Мы выбрали первое. Когда только начинали строить дом, у нас в бюджете было 100 долларов. Об этом строителям мы решили не говорить, чтобы не пугать их, — смеется Аксана. — Путь осилит идущий. Так оно и случилось: муж много работал, все деньги отдавали на строительство. За месяц четверо рабочих поставили эту коробку. Утеплять его не нужно, толщина стен — 50−60 сантиметров. Еще один плюс глины в том, что она не пропускает электромагнитные излучения. Внутри дома нет связи. Будем то-то ставить в комнатах, но нравится, что ничего вредного к нам не проникнет.

Детям Аксаны и Андрея по 6 и 7 лет. Мальчики хотят в местные учреждения образования. В школу их забирает автобус, после занятий привозит детей обратно.

— Я вижу в них себя. У них такое же счастливое детство. В Минск мы ездим по необходимости, но мальчики долго в городе не могут, просятся назад.