Для кого предназначались квартиры, за которые судят экс-главу УКСа Центрального района? Показания обвиняемой

Людмила Князева руководила УКСом Центрального района с 2014 по 2018 год, сделав его из отстающего одним из лучших государственных застройщиков столицы. А 23 ноября 2018-го ее задержали по подозрению в ряде коррупционных преступлений. За год в СИЗО Людмила Князева похудела на 45 килограммов (причем на 30 — за первые три месяца). Почему так происходит — врач не знает, говорит она. Плюс, по ее словам, она болеет диабетом, но специальной диеты ей не предоставляют. Более того, незадолго до задержания у нее обнаружили образование в груди и назначили обследование на апрель, но так и не сделали, хотя она и просила. Важно отметить, что это она сообщает не по собственной инициативе, а по просьбе адвоката. Сама Князева говорит, что чувствует себя нормально.

В чем суть главного обвинения Князевой?

Во-первых, Князевой вменяют то, что она в 2015 году заключила с нужными людьми из числа нуждающихся (в том числе с работниками УКСа) семь договоров долевого строительства на квартиры в доме на проспекте Победителей в Лебяжьем, не предоставив другим людям равной возможности узнать об этом. По версии следствия, специально для этого изменения в проектную декларацию были опубликованы в газете «Прессбол» (а не «Звязда» или «Минский курьер», как это чаще всего бывает), плюс в одной декларации был указан неверный телефон УКСа, а во второй телефона указано и вовсе не было. К тому же восьмая квартира из отказного фонда тоже ушла нужному человеку, следует из обвинения. Это все происходило при пособничестве двух других работников УКСа, считает следствие.

Это квалифицировано как превышение власти и служебных полномочий, что обернулось ущербом для предприятия в сумму около 313,9 тысячи рублей. Ущерб взялся оттуда, что квартиры эти были определены как жилье для нуждающихся (то есть с максимальной прибылью застройщика в 5%), а не как коммерческое жилье (где прибыль может быть и 40%). А значит, тут есть упущенная выгода для УКСа — она же фактический ущерб.

Делала это все Князева, по версии обвинения, чтобы укрепить свой авторитет среди подчиненных и создать образ своей вседозволенности. Материальных выгод не было.

Зачем так продавались квартиры и что Князева говорит про КГБ?

Для общего понимания сразу опишем в общих чертах схему работы многих госзастройщиков. Как правило, они строят много социального жилья, где рентабельность ограничена 5%, а прибыль извлекают из жилья коммерческого, где рентабельность не ограничена. Например, госзастройщик может построить несколько социальных домов, но, чтобы быть прибыльным, построить потом еще несколько коммерческих и продавать там квартиры по рыночным ценам. Или разделить один дом на социальную и коммерческую составляющую. Таким образом получаются баланс и деньги на развитие предприятия.

Людмила Князева говорит, что 2015 год был для строительства очень плохим и коммерческое жилье в доме на Победителей продавалось плохо, но сам объект уже дал прибыль в 2,9 млн рублей. Поэтому и было принято решение, что лучше продать жилье как социальное для нуждающихся.

По словам Князевой, с просьбой выделить квартиры для нуждающихся к ним устно обратился их куратор из КГБ («хотя потом отказался от этих слов»). Она говорит, что в сущности проектная декларация должна была быть создана для этого.

Потом Князева сказала начальнику соответствующего отдела жилищной политики сделать декларацию так, чтобы не было ажиотажа, но все было законно. В итоге была составлена проектная декларация на три квартиры и опубликована в газете «Прессбол», а не том же «Минском курьере» или «Звязде», где публикуется большинство деклараций. В ней также был изменен номер телефона УКСа. Князева эту декларацию подписала. О том, что декларации госзастройщик может публиковать только в государственных СМИ, она не знала. Почему в ней было именно три квартиры, она пояснить не смогла.

Князева говорит, что накануне публикации декларации она много раз звонила куратору из КГБ, чтобы они пришли и взяли эти квартиры, но он не брал трубку.

В итоге в первый день подачи заявлений на квартиры их подали два сотрудника УКСа и один сотрудник комитета строительства и инвестиций Мингорисполкома. Среди них есть и второй обвиняемый по этому делу — Андрей Богун, который тогда занимал должность начальника отдела жилищной политики УКС.

По словам Князевой, до этого он не сообщал ей о том, что хочет построиться, и ни о чем не просил. Мол, он на общих основаниях подал заявление, как и все остальные.

Как пояснил сам Богун, в день начала подачи заявок ему стало известно, что УКС может предоставить сотруднику заем на приобретение жилья. Он пошел к Князевой и узнал, может ли на него рассчитывать. Она ответила утвердительно, и он заключил договор долевого строительства на общих основаниях. Предназначались ли эти квартиры изначально для кого-то (или для КГБ), он не знал, говорит Богун.

Через какое-то время КГБ передал в УКС письмо о том, что им надо 6 квартир, говорит Князева. Что еще конкретно там было сказано, она не смогла пояснить.

— Они принесли нам это письмо, и мы вынуждены были отказаться. Я так и не поняла, что это было за письмо и что они хотели. Подстава такая была или что?

А вскоре УКС Центрального района опубликовал в том же «Прессболе» декларацию на еще 4 квартиры для нуждающихся. Условия те же — чтобы не было ажиотажа. Только на этот раз номера телефона предприятия в публикации вообще указано не было. Князева говорит, что не придавала этому значения в век интернета.

По ее словам, эти 4 квартиры нужно было продать для того, чтобы рассчитаться с подрядчиками. В итоге договоры долевого строительства заключили в числе прочего экс-подрядчик УКСа, мать одноклассника сына Князевой, а также (по версии обвинения) сотрудник УКСа через подставное лицо. Причем двое из них подали заявления до публикации декларации. Князева говорит, что о подставном лице ничего не знала и что команды принять заявления от людей заранее она не давала.

— Сотрудник сама бы не приняла заранее заявления, даже если бы я приказала. Это какой-то другой сбой, — говорит она. Также Людмила Князева высказалась и по вопросу ущерба.

— Нет такого законодательства, что недополученная прибыль может быть ущербом. Когда было первое следствие, по которому дело было закрыто, была 21 квартира и 224 тысячи ущерба, а когда дело стал вести КГБ, то стало 8 квартир и 313 тысяч ущерба. Я спрашивала у следователя: почему не миллиард, не триллион? — говорит она.

Вину по этому эпизоду Людмила Князева не признает.

Были ли прогулы у Князевой и ее родственников?

Князеву также обвиняют в злоупотреблении властью, что проявилось, по версии следствия, в прогулах работы. Доказательства — фиксация сигнала мобильного телефона в районе дома, дачи под Радошковичами и в других местах Минска и Минской области.

Экс-директор поясняет, что у нее был ненормированный рабочий график и разъездной характер работы для поиска новых объектов и посещения строящихся, а также совещаний. Она говорит, что обычно приезжала на работу к 7.30, а потом весь день могла быть в разъездах. Что же касается сигнала мобильника у дома и дачи, то возле дома как минимум находится администрация Первомайского района, для которого строил УКС, а возле дачи Князева пыталась найти участок для освоения предприятием. Она говорит, что была 24 часа в сутки на телефоне и принимала по 200−300 звонков в день.

— Пока УКС поднимали с руин, мы вообще все там жили. Какие прогулы? — говорит она.

Людмила Князева признает прогулом лишь один из дней после смерти мужа, когда она не смогла выйти на работу. Даже микроинфаркт она пережила без больничного.

Вину по этому эпизоду Людмила Князева не признает.