Нежилая площадь: репортаж из вымирающего квартала в центре Минска, последние жители которого 11 лет судятся с городом за крышу над головой

Если в темное время суток углубиться в квартал отселенных домов по нечетной стороне Нововиленской улицы, можно заметить, что среди листов жести, приваренных к старым подоконникам, мелькают окна жилых квартир: здесь по-прежнему обитают люди. В ЖЭС № 13 нам сообщили, что официально во всем квартале живут только две семьи, хотя лично мы обнаружили свет в четырех различных квартирах. Жители соседних домов подтверждают: по вечерам в отселенных жилищах горят окна. Об активности, которую иные издания назвали бы «аномальной» местные коммунальщики ничего не знают, но информация, которой они поделились с Realt.by частично проливает свет на таинственных обитателей квартала-призрака. Расследованием этих обстоятельств мы решили заняться позже, а для начала связались с последними официальными жителями покинутого квартала.

Пенсионерка, которая пожелала остаться неизвестной, в гости не приглашает: «хвастаться нечем». Помещение на 25 кв. м, которое трудно назвать жилым, лишено всех благ цивилизации. Домочадцы были категорически против общения с журналистами: не хотели придавать огласке жуткие условия, в которых живут. Да и воевать с чиновниками такими средствами — себе дороже, считают жильцы. Но кое-что пенсионерка успела рассказать нам по телефону.

Откровения последней жительницы вымирающего квартала

— 11 лет мы живем в этом страшном заброшенном доме. По телевизору показывают, как живут на Украине в горячих точках, так нам, наверное, не легче. Страшно, что тебя могут поджечь в любую минуту. Мы испытали это на своей шкуре: с тех пор, как началось выселение, в нашем доме было 3 пожара. Раньше бомжи приходили, спали в отселенных квартирах. Пришлось поставить замок на подъездную дверь. Когда началось отселение, внуку было 6 лет. Сейчас ему 17, и он изо всех сил старается скрыть от друзей, что вырос в доме-призраке.

Что представляет собой квартира, в которой живут последние жители отселенного квартала? Это помещение с жилой площадью 22 кв. м, разделенное кустарной перегородкой. В двух комнатах живут четверо: наша героиня, ее дочь, зять и внук.

— Мы стесняемся своей жизни, — рассказала женщина. — Каких-то нелегалов из нас сделали. Возвращаюсь домой, гляжу — мой внук с друзьями. Идет мимо своего подъезда. Потому что стыдно заходить. Не хочет, чтобы дворовые приятели узнали, где он живет.

В квартире нет туалета, ванной и даже кухни. Кстати, на улице туалета тоже нет. Он уже много лет отключен от центральной канализации и закрыт на замок. «Как мы решили проблему с туалетом? Поставили ведро в комнате, надеваем на него пакет и выносим в мусорку», — рассказала женщина.

— Мы порядочные люди. Мы добиваемся только одного: чтобы нам дали законные 15 метров на человека. А нам вместо 22 метров жилой площади предложили однушку с комнатой 17 метров. Дело было в 2007 году. От квартиры мы отказались, и с тех пор нам ничего не предлагали. Нас так наказывают за то, что мы не стали ютиться вчетвером в одной комнате. Тянут время и ждут, пока мы выбьемся из сил и сдадимся на милость судьбы.

— Когда начались все эти споры вокруг выселения людей, в нашем доме случился пожар. Ночью, где-то без двадцати три, мы услышали шум на улице: горел дом. Я не вчера родилась, и видела, какие пожары бывают от случайного возгорания, по неосторожности. Тут было видно, что дом облит горючей смесью. 15 пожарных не могли его потушить. Весь подъезд выгорел. А после пожара к нам на первый этаж подселили безработных пьяниц, у которых в первом подъезде сгорела квартира. Они здесь устроили притон, и даже умудрились на лестничной клетке костер развести. Нам так мстят. Мы боимся мести.

Выплеснув эмоции, наша собеседница поделилась и фактами. Квартиру без удобств ей предоставили по договору найма в 1995 году. В документах значилась «однушка», но на деле семья получила две комнаты с тесной прихожей. По всему выходило, что в квартире была сделана незаконная перепланировка. На этот счет наша героиня особо не волновалось: через год семье обещали выделить нормальное жилье. Позже планы чиновников поменялись, и квартиру со всеми удобствами жильцам сулить перестали. Наша собеседница решила приватизировать то, что имела. Вспоминает, как целые семьи ночевали в БРТИ в попытке оформить квартиры в собственность. Нотариус посоветовал не узаконивать перепланировку, отделаться старым техническим паспортом. Так и поступили.

Кем и когда была возведена кустарная перегородка — нашей героине так и не удалось выяснить. Предыдущий жилец, переехавший из Чернобыля, застал эту квартиру уже в нынешнем состоянии. И только старожилы района, которые видели местные трущобы еще после войны, рассказывали: во время реконструкции 1961 года, когда в дома провели холодную воду и паровое отопление, многим семьям сделали перепланировку, но не потрудились узаконить ее в местных органах власти.

Выяснив, что следы кустарных перепланировщиков навсегда затерялись, а иные давно отдали богу души, наша героиня решила самостоятельно узаконить злополучную перегородку, возведенную 54 года назад. Собрала все документы и пошла по инстанциям. Потратила немало времени и денег, прежде чем получила отказ с очень странной формулировкой: «Планировка не соответствует СНБ 2003 года по строительству современных зданий».

— Нам выдали судебное предписание: привести в первоначальный вид. Убрать эту перегородку, чтобы получился общий свинарник. Поставить вдоль стен кровати, а посередине горшки. Три поколения в одной комнате, без туалета, ванной и кухни. Вот так мы должны жить по СНБ 2003 года.

— Мы судимся уже 7 с лишним лет. Районный суд посчитал решение о лишении нас государственной регистрации на двухкомнатную квартиру недействительным. Исполком подал иск в городской суд. Ждем оттуда повестки. На последнем суде представитель исполкома сказал, что до 2020 года мы будем жить в своей квартире, и ничего нам не дадут. Видимо, это нас запугивают так, чтобы мы согласились на любую «однушку».

— Мы последние официальные жители этой улицы. Есть еще одна женщина, которая до сих пор судится с городом, но она здесь не живет. По вечерам я замечаю горящие окна в соседних домах, но понятия не имею, кто там обретается. На всей улице коммуналку платим только мы одни. Выходит больше 300 тысяч. Хотя из всех удобств у нас только отопление и единственный краник холодной воды.

Аномальная активность в отселенных квартирах

Мы обратились за разъяснениями в ЖЭС: как получилось, что во всем квартале официально проживают только две семьи, а на деле гораздо больше? Кто эти таинственные жители квартала-призрака, окна которых светятся по вечерам? Начальник ЖЭС № 13 Вячеслав Батура рассказал нам, что никакой активности в вечернее время в отселенных квартирах работники ЖЭС не наблюдают. Возможно, мы спутали отселенное жилье с бытовками сотрудников коммунальных служб: некоторые квартиры переведены в нежилой фонд и отданы под рабочие нужды сотрудникам ЖЭСа и Зеленстроя. Но коммунальщики в них не живут, а только переодеваются, греются и обедают, не имея привычки засиживаться допоздна.

Днем мы снаряжаем экспедицию и идем в отселенный квартал знакомиться с местными «нелегалами». Тяжелая подъездная дверь открывается после первого стука: работники ЖЭСа предупреждены, что к ним явятся гости. Просим коммунальщицу сфотографироваться для статьи. Женщина стушевалась, заскромничала. «На доске почета висите, а тут уже сфотографироваться не хотите», — шутливо ворчит наш провожатый, мастер из местного ЖЭСа.

Две квартиры на первом этаже отданы под подсобное помещение: в одной хранится дворницкий инвентарь, в другой — складируют макулатуру.

В отличие от обители последних жителей квартала, здесь есть туалет, правда, судя по всему, кустарный: незаконно установлен бывшими жильцами.

Еще одна квартира отдана под бытовку.

Елена Александровна, дворник: У меня свой дом есть, зачем мне здесь жить? Я живу возле 16 поликлиники, в частном секторе. Сама я уроженка Минска, вот уже десятый год работаю дворником. До этого нам организовали бытовки в 11 доме, но когда дом перестали отапливать, нас перевели сюда. Сейчас здесь абсолютно никто не живет, только наши бытовки устроены. С жильцами отселенных домов не знакома и ничего о них не знаю.

По заверениям мастера, никаких бомжей, мародеров и охотников за черным металлом в квартале нет. Каждый день, заступая на смену, коммунальщики патрулируют всю «заброшку» в поисках разбитых окон и отогнутой жести, которой забиты оконные проемы.

— А шумная молодежь не облюбовала этот квартал? — интересуемся мы. — Ведь отселенные дома — это точка притяжения маргиналов. Не пьют, не гуляют? Камни в окна не бросают?

— Те, которые пили тут и гуляли — так они уже все на «Каменке», — шутит Елена Александровна, — выселили их отсюда, некому шуметь и хулиганить.

На этом в нашем журналистском расследовании можно было бы поставить точку, если бы не одно таинственное обстоятельство: многие из бывших жильцов, получив компенсацию, испарились: не выписались из своего прежнего жилья и не закрыли счета за коммуналку. Так продолжается уже не первый год: эти квартиры все еще числятся за прежними владельцами, но самих владельцев уже несколько лет никто не видел.

Вячеслав Батура, директор ЖЭС № 13:

— Действительно, есть квартиры, которые до сих пор не приняты от бывших жильцов, получивших компенсацию за выселение. Мы этих жильцов давно не видели: их разыскивают через родственников, по месту работы. Начисления по коммунальным платежам в этих квартирах приостановлены, но дома старые, в них не предусмотрена техническая возможность отключить коммунальные услуги точечно, в одной из квартир. Дом по-прежнему отапливается, снабжается водой, электричеством и газом, ведь в подъезде проживают люди, которые до сих пор судятся с городом, в некоторых квартирах организованы бытовки работников коммунальных служб. Чисто техническая возможность проживать там и пользоваться коммунальными услугами у бывших жильцов есть, другое дело, что на практике мы ни разу не замечали активность в этих квартирах c тех пор, как жильцы получили компенсации. Где-то с 2012—2013 годов эти жильцы просто исчезли, и никаких вестей от них нет. Заниматься расследованием подобных инцидентов — отнюдь не задача ЖЭСа. Если человек получил компенсацию за отселение, он должен самостоятельно прийти в ЖЭС, рассчитаться по коммунальным счетам, сдать ключи. Если жилец не пожелал явиться в ЖЭС, сдать свою квартиру и выписаться из нее, то заставить его сделать это можно только в судебном порядке.

Необъяснимый свет в окнах порождает множество слухов. По словам Вячеслава Батуры, последние жильцы домов на Нововиленской — любители распускать сплетни о том, что директор ЖЭСа нелегально сдает квартиры в отселенных домах посторонним гражданам, спекулируя жильем, которое ему не принадлежит. Эти слухи преследовали его предшественника, преследуют и его самого. Кто-то из жалобщиков якобы даже нашел объявление в интернете, но позвонить не решился.

В отделе жилищной политики администрации Центрального района пояснили: ситуация, при которой жильцы вернулись в отселенные квартиры, вполне вероятна. Юридического права продолжать в них жить люди уже не имеют, но доступ к жилью у них будет до тех пор, пока городские власти не сравняют бараки с землей. Опыт показывает, что чинить препятствия бывшим жильцам бесполезно: даже если приставы выселят их в принудительном порядке и опечатают квартиру, завтра бывшие жильцы самовольно влезут в нее через окно. Все как с чернобыльскими самоселами, только в Минске.

К весне отселенные дома по нечетной стороне Нововиленской улицы собираются снести. По словам начальника ЖЭСа, этот вопрос регулярно обсуждается на совещаниях в районной администрации. На месте сегодняшней «заброшки» планируется проложить трамвайные пути, рядом возвести жилой квартал для многодетных семей. Квартиры там будут малосемейные, дома переменной этажности (5−7 этажей). Неизвестно, почему бюджетный проект решено было реализовать именно здесь, на берегу Комсомольского озера, где квадратный метр мог бы продаваться за 3000 долларов. Что будут делать с несостоявшимися выселенцами — тоже пока неясно.