Строительство первого дома остановили, чтобы додумать концепцию. Как начиналась история Новой Боровой

Вот как это выглядело в 2014-м:

«Дворовая инфраструктура подтолкнула соседей общаться между собой»

Первым стали строить Кедровый квартал. В А-100 считают, что именно он принес популярность всему району. Там использовались нестандартные архитектурные решения, непривычные для Беларуси — закрытые дворы, современные фасадные решения с яркими акцентными элементами, продуманное благоустройство, хорошо освещенные подъезды, французские окна, террасы на первых этажах и эксплуатируемые крыши.

Андрей Турубчук:

— Кедровый квартал сразу строился с такой идеей, что он не должен стать стандартным кварталом, как мы видим по всему городу. Он был задуман, как общественное пространство и комфортная среда для людей, чтобы они не сидели дома, а стремились больше времени проводить на улице с родными, близкими, друзьями и соседями. Мы придерживаемся этой идеи при строительстве всех кварталов жилого комплекса. Жители Новой Боровой — активные, целеустремленные и жизнерадостные. Они хотят общаться, ведут здоровый образ жизни. Уже в Кедровом квартале появилась площадь, которая олицетворяет дух Новой Боровой — здесь можно собраться с соседями, отдохнуть и хорошо провести время. Каждый найдет для себя занятие. Такие локации подтолкнули людей общаться между собой. С самого начала здесь проходили занятия по фитнесу, новогодние праздники. Площадь кажется небольшой, но есть пространство для всего, что нужно — амфитеатр, чтобы посидеть и посмотреть представление, кафе, чтобы выпить кофе или перекусить, воркаут-площадка, на которой можно позаниматься, фонтан, рядом с которым в теплое время любят резвиться дети.

— Чем еще Новая Боровая отличалась от привычной минской застройки со старта?

Андрей Турубчук:

— Основные отличия — это продуманная единая среда, закрытые дворы, проходные подъезды с проходными лифтами, которые позволяю родителям с колясками и физически ослабленным лицам без препятствий попасть домой. Не во всех домах Кедрового квартала получилось организовать идеальную безбарьерную среду, но в последующих домах проектные решения были доработаны и теперь требования по безбарьерной среде входят в стандарты компании.

— А как это всё воспринимали минчане, когда это было в новинку?

Андрей Турубчук:

— На старте кто-то мог не верить, что это всё будет реализовано. Самые первые наши дома все-таки еще были похожи на что-то стандартное и привычное минчанам — переработка шла в процессе. Дорабатывались, например, фасадные и планировочные решения, продумывались новые подходы к благоустройству.

Алексей Пташевский:

— Я очень хорошо помню, как мы начинали строить первый дом — и по проекту это была обычная панелька, чуть иначе разукрашенная. Но в процессе строительства произошло кардинальное изменение стратегического направления в компании в понимании, какой будет Новая Боровая, какие мы преследуем идеи и ценности. По большому счету было остановлено строительство — дом из сборного железобетона сохранил форму, но дальше многое изменилось — например, появился первый монолитный этаж с большим подвалом, где сейчас размещается офис продаж и большое количество арендных помещений. В то же время наша компания приняла решение делать витражи на лестничных клетках — но таких изделий у МАПИДа попросту не было и приходилось разрабатывать новую версию, чтобы сделать лестничную клетку остекленной. Сейчас это уже считается нормальным, но в то время до нас этого не было.

Андрей Турубчук:

— Я добавлю, что витражи делались не только для красоты, но еще и для того, чтобы люди чувствовали себя безопасно, попадая в подъезд — там светло и человек точно знает, что он не столкнется с чем-то неизвестным.

«В Скандинавских странах любят открытые балконы, а у нас к ним пока не привыкли»

— А как пришло понимание, что Новая Боровая должна отличаться от привычной застройки?

Андрей Турубчук:

— Это шло от руководства компании. Стратегия требовала решений, которые бы были комфортны для жителей и привлекали внимание. В то время в городе много чего строилось. Нам нужно было отличаться — и основным отличием стал комплексный подход к застройке, обеспечивающий качественный уровень жизни.

Сложность была в том, что не существует инструкции, как строить цельные районы с продуманной средой и благоустройством. Поэтому на первом квартале проводилось много экспериментов, после которых анализировалась обратная связь непосредственно от жителей. Именно здесь появились террасы на первых этажах, первые эксплуатируемые кровли, закрытые дворы без автомобилей, где можно, не опасаясь, отпустить ребенка поиграть. Мы понимали, что в чем-то могли промахнуться и в дальнейшем отказаться от своих идей, но практически везде попали в точку. Многие решения в процессе строительства следующих кварталов модифицировались и дополнялись с учетом полученного нами опыта.

— Чем вдохновлялись при строительстве, когда в Беларуси было не у кого подсмотреть?

— На самом деле подсмотреть всегда было у кого — например, в других странах. В первую очередь, конечно, это скандинавские решения. Но нельзя просто взять их пример и перенести к нам: у нас совершенно другой менталитет.

— Например?

— Например, в Скандинавских странах почти все балконы открытые, несмотря на холодный климат. А мы только начинаем строить открытые балконы — у нас пока не так много таких домов. Сейчас количество домов с открытыми балконами увеличивается. Иногда мы слышим обратную связь от части покупателей, что они больше хотят видеть в квартирах остекленные балконы. Люди привыкли, что на остекленном балконе можно хранить велосипеды, покрышки и прочее. Но мы объясняем, что мы не просто забираем у вас остекленный балкон, а предоставляем взамен место для хранения — например, кладовку в квартире или в подвале. В то же время открытый балкон становиться пространством, на котором можно проводить время: любоваться красивым окружением или закатами, которыми славится Новая Боровая, пить кофе и общаться с близкими.

«Многие не верили, что всё это может появиться на пустом поле»

— А какие страхи были у покупателей?

Мария Николаенко:

— Многих пугало расположение. Говорили: «Неужели я уже буду жить не в городе, неужели в номере машины у меня будет не семерка, а пятерка». Сейчас многие улыбнутся, но тогда действительно люди говорили: «Это что, я перееду в пригород?». Чаще всего такие опасения от клиентов мы слышали, когда разговаривали по телефону. Когда они приезжали, мы рассказывали, что здесь будет вся инфраструктура — школы, сады, магазины. Кому-то было сложно поверить, что это всё вырастет. Те, кто уже был знаком с А-100, понимали, что если мы говорим, то выполняем обещания. Мы рассказывали, что будем строить дороги, пустим транспорт, появится выезд на кольцевую. Всё так и случилось.

— Как выбирали цветовую гамму для Кедрового квартала?

Андрей Турубчук:

— У нас была цель — создать современную скандинавскую архитектуру. Новая Боровая расположена на месте бывшего аэродрома и, как я уже говорил, она рассчитана на активных жизнерадостных людей, которые любят общаться. Были выбраны светлые фасады с антрацитовыми вставками. Привлекает внимание, остается актуальным и сейчас цвет лайма — акцентный цвет для декоративных фасадных элементов на всех домах квартала. На эти яркие детали обращают внимание все, кто попадают в квартал. Важно, что цветовая гамма выглядит сбалансировано и жизнерадостно не только в солнечную, но и в пасмурную погоду.

И такой подход мы реализовали практически во всех кварталах Новой Боровой. Например, в Сосновом квартале мы использовали цвет тиффани.

— Какие еще фишки из первого квартала прижились — и вы продолжили реализовывать их и дальше?

Алексей Пташевский:

— Например, велобоксы. В европейских странах уже десять лет назад, когда мы начинали строительство, они были повсеместно — позиционировалось, что на велосипеде ездить классно, была велосипедная инфраструктура. У нас же тогда еще велосипед воспринимался скорее развлечением для детей. А сейчас и в Беларуси люди пересаживаются на велосипеды, есть инфраструктура. Это прижилось и двигается от квартала к кварталу.

Также закрытые дворы без машин. Первые два дома были лишены этой опции, а двор вокруг третьего уже был закрытым, без машин. Мы увидели, что людям нравится такое решение. Да и в целом наша дворовая инфраструктура качественно отличалась, начиная с самого первого квартала — мы привезли детские игровые комплексы с резиновыми покрытиями из Европы и США на смену привычным нашим железным качелями.

— А какие вначале были планировки?

Мария Николаенко:

— В нескольких первых домах были достаточно типовые планировки. Тогда мы еще не могли сильно повлиять, например, на высоту потолков, потому что закупали железобетонные изделия типовой серии у МАПИДа. Но когда комплекс начал расширяться, появилась возможность делать другие планировки, учитывая пожелания покупателей. Мы понимали, что хотят люди — и стали делать потолки выше, более просторные кухни, увеличенные окна, в том числе и на лоджиях. Планировочных решений стало очень много и они отличались от дома к дому — это людей очень привлекало. Мы стали делать квартиры с мансардами и террасами. Террасы в Новой Боровой тоже разные — и на кровле, и в виде выступающего балкона-террасы, где можно и диван поставить, и зону отдыха организовать.

— А что в то время особенно пользовалось спросом?

— Когда мы только начали строить Новую Боровую, было много пожеланий по большим кухням, объединенным с гостиными и квартирам свободных планировок. На тот момент практически не было формата «евро», где у тебя есть кухня-гостиная и спальная зона. И это был самый основной запрос. Ну и плюс почти все хотели высокие потолки.

Еще интересно заметить, как изменилась психология покупателей. Поначалу у многих было условие: только не первый и не последний этажи. Был стереотип, что на последнем этаже будет промерзать потолок, что с кровлей будет что-то не то, что может появиться плесень. Но когда люди увидели, что мы строим качественно — хорошо утепляем кровлю, у нас есть техэтажи и нет никаких проблем — они уже совершенно по-другому отнеслись к квартирам на первых и последних этажах.

Андрей Турубчук:

— Более того, именно за квартиры на первых и последних этажах чуть ли не борьба происходит. Потому что покупатели понимают, что это лимитированный продукт — именно там есть террасы. И для многих это большое преимущество, хотя именно эти квартиры будут дороже.

«Раньше ездила к подругам в центр, теперь они ездят ко мне в Новую Боровую»

Ирина живет в Кедровом квартале уже около семи лет. Девушка рассказывает, что ее досуг и жизнь в целом после переезда серьезно изменились.

— Я помню, как перед покупкой квартиры читала высказывания застройщика о том, что Новая Боровая будет таким городом в городе, что не надо будет никуда выезжать. И честно говоря, тогда мне эта идея казалась классной, но немного утопической. У меня еще не было своей машины и я редко ездила за рулем. Как это, никуда не надо выезжать? Но по факту все так и оказалось. Здесь есть всё — косметолог, детские развивашки, кафе и магазинов очень много. Кажется, единственное, ради чего я выезжаю из Новой Боровой, это поход в кинотеатр.