«Элитные» коммуналки, трещины по потолку и сталинская роскошь. Знаменитые привокзальные башни глазами их жильцов

Завесу тайны для нас приоткрыл Дмитрий Балаш, городской активист и владелец квартиры в привокзальной башне с гербом, которая находится по адресу Кирова, 2. Дмитрий переехал сюда в 2007 году. С этого момента в жизнь семьянина проник городской активизм. Смотреть на то, что происходит с памятником архитектуры и не писать петиции Дмитрий не может. Поэтому наша экскурсия по «Парадным воротам» начинается с рассказа о том, как незавидно складывается судьба историко-культурного наследия в наши дни.

— Со стороны двора наследие уничтожают коммерсанты, — показывает Дмитрий на бетонный чулан, который монтируют рядом с подъездом. — Выкупили недвижимость на первых этажах за копейки, а теперь пристраивают очередное кафе. Раньше на этом месте был знаменитый хлебный магазин, оставшийся с советских времен. Он работал с момента постройки этого дома в 1953 году и до настоящего времени.

— А этот сарай, — показывает Дмитрий на летнее кафе, пристроенное к фасаду «Парадных ворот», — должны были демонтировать до первого декабря. Такой ответ дал Мингорисполком на наше обращение. Это временное строение типа летнего кафе, только оно уже 2 года стоит, 1,5 из которых закрыто. И этот разваливающийся сарай вместо памятника архитектуры встречает наших гостей на вокзале.

Рядом с новоделом из стекла и террасной доски — знаменитая аптека № 15, о чем свидетельствует лепная вывеска, которая является частью памятника архитектуры. Вероятно, только история, запечатленная в гипсовом слепке, уберегла аптеку от закрытия — ее пока коммерсанты не вытеснили. Но неподалеку уже красуется ТРЦ Galileo, вступающий в контраст с эстетикой привокзальных башен.

— В Советском Союзе каждая профессия была в почете, и квартиры в этом прекрасном доме выделялись простым железнодорожникам, даже не их начальству, а настоящим пролетариям. С тех времен здесь осталось на удивление много аборигенов — порядка 70%. И это — спустя 63 года с момента заселения.

За причинами далеко ходить не надо: все квартиры в доме, кроме однокомнатных, изначально были коммунальными. Коммуналки остаются в башнях и по сей день.

— Определенную категорию жильцов дома составляют люди, страдающие алкоголизмом. Тем не менее, миграция жителей в доме происходит постоянно. Я купил свою квартиру в 2007 году, а предыдущий ее владелец въехал сюда в 1985 году.

Уже при входе в подъезд понимаешь: проектировщикам новых элитных жилых комплексов есть, чему поучиться у архитекторов прошлого. Огромный лестничный пролет привокзальной башни остеклен во всю высоту этажа. Подъездный холл чем-то напоминает бальную залу. Все это, конечно, обветшало за 60 лет эксплуатации, но смотрится по-прежнему величественно.

— Когда-то здесь был парадный вход, сейчас вместо него стена, зато с другой стороны устроили вход в обменник, — продолжает Дмитрий посвящать нас в историю памятника архитектуры. — Дело было на рубеже 90-х — 2000-х.

На каждом этаже дома по четыре квартиры и два лифта. Судя по дизайну и степени износа, лифты были установлены в конце 80-х. Они не производят особого впечатления, но не портят его так, как портит пожарный новодел, установленный между коваными перилами.

— Эту странную конструкцию установили во время капремонта в 2007 году, — рассказывает Дмитрий. — Она называется системой дымоудаления. Я думаю, что она никогда не работала и работать не будет.

Дмитрий показывает нам свою четырехкомнатную квартиру. Здесь он проживает вместе с семьей из пяти человек. Из особенностей планировки — абсолютно квадратные помещения, так нехарактерные для «хрущевок» и «брежневок». Комнаты, помимо гостиной, довольно тесные.

— Я въехал сюда накануне капитального ремонта. Квартиры в этом доме уже тогда были в цене. Ведь этот дом — произведение искусства. В отличие от «хрущевок», это не временные строения, они не просто долговечные, их в принципе сносить нельзя. Если углубиться в философию, то в этом доме есть мудрость: во-первых, он уникален, во-вторых, он красив, в третьих, полезен, в четвертых, долговечен. Постройте новодел, заложите туда такие качества, и он будет стоить еще дороже, чем эта «сталинка».

— Помимо нас, простых смертных, здесь живут госслужащие высокого уровня, но невысокого достатка. Есть руководитель одного из отделов БТ. Что касается звезд шоу-бизнеса и прочих знаменитостей, то они предпочитают «сталинкам» «Дом Чижа».

— Раньше в одной из «четырешек» жил бедный бездетный еврей. Были у него какие-то родственники в Ленинграде, там-сям, детей нет. Пришло время умирать — подарил квартиру соседу. А все потому, что сосед нормально относится к людям: всегда помогал, и при этом ни на что не рассчитывал. Когда старик был при смерти, к нему приехали все эти дальние родственники, приехали на живинку, делить квартиру в центре Минска. Узнали, что квартира переписана на соседа, удивились! А дедушка им отвечает: «Я так решил, это мое имущество, делаю с ним, что хочу». Да, этот случай один на тысячу, но он произошел у меня на глазах.

— Мой коллега и товарищ, историк по профессии, написал книгу, в которой есть старые фотографии всех минских домов. Там еще виден красивый старый вокзал в сталинском стиле, стадион «Динамо», который сейчас активно уничтожают.

— Если обратиться к этой книге, то выяснится, что за последние 40 лет вид из окон этой квартиры существенно изменился. Сейчас рядом с вокзалом красуется новодел, построенный в 80−90-е годы. Вместе с деградацией в СССР росли вот такие безликие серые здания. Потом и вокзал переделали: возвели вот такую никчемную стекляшку.

— Конечно, не все жители дома разделяют мой активизм. В нашем доме найдется 1−2 человека, которые при уплотнении двора скажут: «Правильно! Застройщик честнейшим образом на аукционе землю купил! Это огромный двор, здесь должны стоять дома! Мы категорически за!» Эта позиция не зависит от того переехал ли человек сюда в новое время или жил здесь с рождения.

Дмитрий знакомит нас с соседкой Валентиной — жительницей из числа аборигенов этого дома. В былые времена привокзальные башни на 75% состояли из «коммуналок». В одну из таких «коммуналок» заселили валиных родителей. С тех пор, поколение за поколением, семья здесь и живет.

— Когда дом был построен, комнату в этой «четырешке» выделили моей матери и отцу — они оба были железнодорожниками. Тогда весь дом, кроме однокомнатных квартир, был разделен на коммуналки. Потом их начали расселять: соседям по кухне выделили отдельные квартиры в спальных районах, а маме как заслуженному работнику железной дороги (у нее и медаль была) досталась целая четырехкомнатная квартира в привокзальной башне. Потом подрос племянник, и мама разделила доли, чтобы мы не ругались. Племянник свою комнату продал и построил коттедж в пригороде. Теперь у меня опять коммуналка!

— Теперь с нами в квартире живет соседка, адвокат по профессии, — продолжает Валя. — У нас три комнаты, у нее — одна. Но ее комната — как наши две по площади, у нас совсем тесные «кельи». Соседка наша — юный пожарник, что не приготовит — всё сгорит. Ну как уживаемся? Молчим! Это лучше, чем ругаться, — философски заключает коренная жительница привокзальной башни, и ведет нас на кухню, в окно которой смотрит металлический постовой с башни напротив.

— Сейчас в доме еще осталось несколько коммуналок. У кого нет денег построиться — так и живут. Наши три комнаты можно, наверное, обменять на отдельную двухкомнатную квартиру, но вся семья в нее не поместится.

— До капитального ремонта здесь потолок два раза обвалился, лежал весь на полу. Хорошо, хоть на голову беременной дочке не упал — дело было 10 лет назад, она ночевала как раз в этой комнате. Сделали капитальный ремонт — потолок снова трещинами пошел. А в комнате дети ночуют. Так и живем.

Беспокойство своего соседа-активиста по поводу бетонной пристройки, которая возводится на первом этаже памятника архитектуры, женщина не разделяет. Уж лучше кафе с человеческим режимом работы, чем круглосуточный магазин на Кирова, от которого жильцы «башен» до недавнего времени вздрагивали по ночам.

— Раньше на том месте «ночник» был — так это ж вообще не заснуть! Солисты театра всю ночь гастролировали! Бутылками гремят, песни орут, концерт по заявкам! И целую ночь только и слушаешь песни народные, русские хороводные.

— Ну какие еще у этого дома особнности? — пожимает плечами Валентина. — Вокзал напротив! От него шум и грязь! А дворник на осуждении, у него срок. Мусорки не выбрасывают, машин море, на велосипеде детям негде кататься, так они еще строительство хотят! Детских садов в районе тоже не хватает — один из внуков ходит аж на Денисовскую! Раньше было три детских сада во дворе, теперь остался только один, да и тот в жилом доме.