«Первые полгода жили в палатке». Семья бросила город и переехала в панский сад
24.09.2024 4217
Аксана и Андрей нашли свое райское место вдали от городов, где выросли. Вместо квартир в Бресте и Гомеле они выбрали 60 гектаров старого яблоневого сада и леса под Минском. Оставив успешный бизнес, работу, пара переехала жить в палатку, соседствовала с волками, а позже завела табун редких полесских лошадей. Сейчас красивые аборигенные скакуны гуляют среди вековых яблонь в полной свободе, не боясь человека. Аксана и Андрей воспитывают двух сыновей, строят большой дом из самана на фундаменте панского поместья. Рассказываем историю об исполнении одной мечты, после которой захочется сделать шаг навстречу своей.
«У нас было абсолютное чувство безопасности, когда с разных углов сада завывали волки»
Дом Аксаны и Андрея имеет необычный адрес — Райский сад в деревне Лютино Воложинского района. Подъезжая к точке на карте, возникает ощущение, что впереди ждет что-то сказочное. Мы окружены деревьями, но рядом никаких домов. Стоит лишь арка из засохших стволов и веток. Тут ни дороги, ни ограждений — гуляй где хочешь, но так и тянет пройти через этот серый свод, как будто за ним спрятан параллельный мир.
Поворот за поворотом, поляна за поляной. Рукой придерживаем ветви с белыми яблоками, аккуратно переступаем упавшие от тяжести ветки с красными плодами. Вся дорога усыпана фруктами. Некоторые уже заняты десятками бабочек, чьи крылья раскрываются как только на них падает луч солнца. Нет никаких сомнений — это точно райский сад.
В небольшом теньке стоит дом с большой беседкой. Рядом на батуте прыгают двое мальчишек — сыновья Аксаны и Андрея.
Аксана родом из Бреста, Андрей — из Гомеля. Они приехали сюда, будучи парой, но вскоре поженились, родили двух детей и теперь строят большой дом. Уже девятый год они живут в саду и надолго никогда не уезжают.
— Мы попали в этот сад совершенно случайно. Со мной произошло то, чего не ожидала — я влюбилась. Время шло, а мыслями все равно возвращалась в это место. Постоянно говорила, что хотела бы его купить. Через полгода мы узнали, что сад собираются вырубать. Обсудив все с Андреем, решили попробовать оформить землю под фермерское хозяйство — и у нас получилось. Все далось так легко, что иначе как судьбой это не назовешь. Хоть нам и было куда возвращать в Бресте и Гомеле, уезжать не хотелось. Так и остались здесь.
Аксана признается, что всю жизнь мечтала жить на земле. А началось это с летних каникул у бабушки на хуторе. Тамошний простор сделал ее детство счастливым. Перебираться осенью в квартиру на пятом этаже не было никакого желания. Эти ощущения со временем не изменились. Подобное чувство свободы не давал ни собственный бизнес, ни отдельная квартира. Женщина сама не знала, что сделать ее счастливой смогут 60 гектаров яблоневого сада и леса.
— Первые полгода, до ноября мы жили в палатке. К нам на родник приходила пить лосиха с лосенком. В сентябре заходил олень и зазывал свою любимую. Мы ложились спать под его рев, — вспоминает о встречах с дикими животными женщина. — Там, где у нас стоянка, волчица вывела волчат. Они ночью приходили к нашей палатке. Мы понимали, когда они баловались, значит сыты. Когда же тоскливо выли — голодны. Было желание вынести им что-нибудь покушать. Они вели себя словно собаки. Удивительно, что наши псы не нервничали. Да и у нас было абсолютное чувство безопасности, когда с разных углов сада завывали волки. Егеря позже нам рассказали, что они не охотятся там, где живут. Если волки сделали здесь свое логово, то охраняют и нас. Была встреча у меня и с кабаном. Беременная сидела у веранды, плела веники для бани. Поворачиваю голову, а там кабан пожирает мою работу. Первые секунды меня охватила наивная радость: увидеть такое вживую повезет не каждому. Потом, конечно, стало немного страшно, но мы разошлись мирно — он убежал.
Зиму ребята встречали в доме, который быстро смастерили сами из отходов от пиломатериалов. Он был без фундамента, а стены сколотили гвоздями. На все про все тогда ушло около 400 рублей. Аксана называет это время самым счастливым, хотя внутри не было ни воды, ни канализации, лишь небольшая печка, в которой они готовили еду. Душем служил родник у леса.
— Эти трудности нас сплотили, привели нас к браку, рождению сыновей. Сейчас мы живем в летнем доме из обрезной доски, где есть несколько комнат, веранда, кухня, обустроены санузел и ванна. Все это мы тоже делали своими руками.
«Сейчас у нас 19 лошадей, в том числе один жеребенок»
Тяжелых физических нагрузок у них хватает. Пока Аксана рассказывает нам историю, Андрей занимается уборкой территории, что-то пилит — в общем, работу тут искать не нужно, она найдет тебя сама. Чтобы сохранить вековые яблони, нужно успеть собрать все плоды. Поэтому у деревьев лежат большие мешки для сбора урожая.
Аксана завет нас в небольшой поход, прихватив пакет сушек. Размеры их «участка» восхищают. Но тут сразу же вспоминаешь про стаю волков, и вечер перестает быть томным. А если серьезно, то сколько же раз за лето тут нужно косить?
— У нас есть 19 помощников, — смеется женщина и подводит нас к электропастуху. — Овес-овес-овес. Сейчас должны прибежать!
Между деревьями летит эхо от копыт. Ожидание вызывает небольшое волнение. Звук усиливается, начала дрожать земля. И вот они уже здесь —лошади.
Лошади расходятся вдоль ограждения, обращают внимание на нас, гостей, но спешат поздороваться с Аксаной. Она ласково гладит их, отпуская каждому комплименты. Женщина знает имена всех лошадей и с легкостью их различает.
— Мы купили 14 жеребят через некоторое время после переезда в сад. Им было по 6−8 месяцев. Мы первые люди, которые с ними общались. У нас тоже подобного опыта до этого не было. Наш табунчик особенный. Мы приобрели лесных аборигенных лошадей — полесская исчезающая популяция. Всего в Беларуси их осталось меньше 50 кониматок. Их брали за основу, когда выводили национальную гордость — белорусскую упряжную. Вообще, до войны наши лошади славились во всем мире. У нас было много частных хозяйств, которые занимались их разведением, продавали в Европу.
Аксана и Андрей признаются, что о таких питомцах всегда мечтали, но по факту ничего о них не знали, тем более о существовании полесской аборигенной.
— Мы хотели, чтобы лошади жили свободно. Оказывается, не все популяции могут обитать сами по себе. Некоторые не смогут обходиться без заботы человека. Наши лошадки не считают нас хозяевами, а воспринимают человека, как друга. Нам действительно важно сохранить этот вид, создать максимально приближенные для них условия дикой природы. Мы гладим их, угощаем, но никто на них не работает, не ездит верхом. Сейчас у нас 19 лошадей, в том числе один жеребенок.
Пробраться сквозь толпу за сушками самый младший не смог. Воспользовавшись маленьким ростом, прошмыгнул над веревкой. Так попрошайничать стало легче.
— Для них здесь есть и яблоки, и естественный выпас с разнотравьем. Они живут с нами, как соседи. Этот сад дал нам возможность завести лошадок, кормит их и нас, а мы за ним все досматриваем.
Семья пускает к себе гостей: пообщаться с лошадьми, набрать яблок, погулять по территории старого сада.
Девушкам Аксана советует попросить у яблонь любви. Просит разуться, чтобы найти свою исполнительницу желания. Говорит, природа сама проложит к ней тропу.
Многие психологи и психотерапевты привозят сюда группы, чтобы лошади помогли справиться с болью, утратами.
Люди взамен оставляют взнос на свое усмотрение. Деньги уходят на потребности табуна. Зимой семья покупает лошадям овес, стоги сена. Одна катушка сметается за час.
— Сад был высажен до революции. Тут представлены такие сорта, как золотой ранет, штрифель, антоновка. Золотой ранет очень красивое дерево, с огромными раскидистыми ветками. Его здесь 20−30% от всего сада. Мы из данного сорта делаем яблочный уксус. На этот продукт достаточно много покупателей.
«На весь дом ушло 300 тонн самана»
По словам местных жителей, сад высадил пан Зелей до революции. Рядом у него стоял дом. В военные годы семья покинула эти земли. Дочка пана уехала за границу, а он после смерти был похоронен на маленьком кладбище между Падневичами и Киевцом, напротив Дунина-Марцинкевича. Аксана и Андрей иногда к нему заезжают, благодарят за сад.
Территория долгое время была запущена. Несколько лет здесь паслись колхозные лошади, которые, по мнению Аксаны, не дали саду окончательно одичать. Для яблонь ведь важно, чтобы плоды не оставались на земле. От них почва окисляется и вредит дереву. В этом плане лошади здесь просто необходимы: следят за травой, подъедают опад, вытаптывают тропы.
— Мы хотим сохранить эту территорию, как заповедник. Яблони мы используем в качестве материала для саженцев, разводим молодой питомник — сохраняем селекции.
В плачевном состоянии остался не только сад, но и дом пана. Сохранить его не удалось. До наших дней дожила часть фундамента. Ему семья решила дать вторую жизнь — он стал основой под их строящийся дом.
— Мы возводим его из монолитного самана — соломы, глины и песка — экологичная альтернатива нынешними материалам. Глина контролирует количество влаги в доме. Не нужно будет покупать кондиционеры, увлажнители воздуха. Крышу мы сделаем из камыша, начнем его заготавливать в этом году. Уже давно бы это сделали. Но тогда у нас встал выбор: купить лошадей или положить крышу. Мы выбрали первое. Когда только начинали строить дом, у нас в бюджете было 100 долларов. Об этом строителям мы решили не говорить, чтобы не пугать их, — смеется Аксана. — Путь осилит идущий. Так оно и случилось: муж много работал, все деньги отдавали на строительство. За месяц четверо рабочих поставили эту коробку. Утеплять его не нужно, толщина стен — 50−60 сантиметров. Еще один плюс глины в том, что она не пропускает электромагнитные излучения. Внутри дома нет связи. Будем то-то ставить в комнатах, но нравится, что ничего вредного к нам не проникнет.
Дело это трудоемкое на этапе замешивания материала. На весь дом ушло 300 тонн самана. У ребят будет два этажа. Первый занимает 180 квадратных метров, на втором обустроят 5 комнат общей площадью 120 квадратных метров.
— Стены у нас немного поплыли, потому что мы начали возводить коробку на месяц позже. Строить такие дома нужно летом. Фасад потом мы отштукатурим глиной и покрасим.
Перед домом еще осталась часть старого фундамента от цокольного этажа. В планах задействовать его под веранду.
Детям Аксаны и Андрея по 6 и 7 лет. Мальчики хотят в местные учреждения образования. В школу их забирает автобус, после занятий привозит детей обратно.
— Я вижу в них себя. У них такое же счастливое детство. В Минск мы ездим по необходимости, но мальчики долго в городе не могут, просятся назад.
— Многие знакомые удивлялись переезду, моему решению оставить бизнес в Бресте. Но я поняла, что, если нет внутреннего состояния счастья, то смысла продолжать то, чем занимаешься, нет. Я шла за своим сердцем — и нашла свободу, счастье и детство. Потом, когда друзья, родственники стали к нам приезжать, наблюдать за нашей жизнью, перестали переживать. Сами сейчас видят, что обрести счастье легко, особенно на природе: оно в наслаждении расой, в пении птиц, лучах солнца. Желаем от души всем найти свое райское место.
Читайте также:
Нашли очень милую дачу в лесу под Минском. Она со всеми удобствами и большим участком
Участок в 30 км от Минска продали за 5 тысяч долларов. Результаты земельного аукциона
До 50 тысяч долларов. Как выглядят самые дешевые однушки в Минске
