«Государство скорее подарит квартиру, чем даст построить оплаченную» — как семья обманутых дольщиков 11 лет выживает без крыши над головой

В жизни Хиневых было всё: многолетние судебные тяжбы, скитания по съемным квартирам, чемоданы, родственники и тесная комната на троих. Насладившись всеми прелестями жизни обманутых дольщиков, Александр даже встал в очередь на улучшение жилищных условий, подозревая, что скорее получит льготную квартиру от государства, чем ту, в которую «вбухал» все свои сбережения.

Последний год семья провела на родительской даче: здесь зимовали, отсюда ездили на работу по утрам. На лето сын отправился к бабушке в деревню, а родители вернулись к многолетней переписке с чиновниками, которые даже обещаниями теперь не кормят.

—  До вступления в долевое строительство мы жили на Рафиева в трехкомнатной квартире с семьей Елены, — рассказывает Александр. — У меня была своя «однушка» на Калиновского, 3: 36 квадратных метров в прекрасном доме. Потом у нас родился ребенок, и мы решили расшириться. В 2005 году продали мою квартиру за $ 36 тыс. Нашли объявление в газете: долевое строительство двухэтажной надстройки с мансардой в доме на Независимости, 109. Нас привлекло место, индивидуальные источники отопления, горячей воды и цена — $ 900 за кв. м — достаточно низкая, чтобы казаться выгодной, достаточно высокая, чтобы не вызывать подозрений. Квартира должна была обойтись нам в $ 66 тыс. при общей площади 76 кв.м. В течении 3 месяцев мы оплатили ¾ суммы — $ 50 тыс.

В 2006 году дольщикам должны были выдать ключи от готовых квартир, но строительство почему-то даже не началось. В 2007 году Хиневым пришлось съехать из родительского жилья в съемное. С этого момента семейный бюджет похудел на $ 250 в месяц.

— Следующий год нас тоже кормили «завтраками». Когда стало очевидно, что ничем хорошим дело не кончится, мы попытались вернуть вложенные деньги: на тот момент они успели двукратно обесцениться, но, по счастью, договор долевого строительства мы заключали в долларах, и вернуть деньги нам, по идее, должны были по актуальному курсу. Однако компания-застройщик, которой мы отдали почти все свои сбережения, объявила себя банкротом. Это было очень странно: строительство наших квартир даже не началось, а сотни тысяч долларов взносов уже испарились.

Дольщикам предложили вернуть свои взносы через процедуру банкротства или продолжить строительство квартир с новым застройщиком — «Терра Инжиниринг», который собирался без доплат построить всем пострадавшим жилье, «отбив» деньги на продаже остальных квартир в надстройке. Хиневы выбрали второй вариант. На самом деле оба варианта были безнадежны, о чем они, конечно, узнали позже.

— Со временем мы подружились с хозяйкой съемной квартиры, она немного снизила цену. Но летом 2012 года из-за границы вернулись ее родители, и хозяйка перестала сдавать квартиру. Нам пришлось съехать. В тот момент на рынке аренды были сумасшедшие цены: «однушка» сдавалась за $ 300−350.

— Таких денег на аренду у нас не было, все свои сбережения мы давно вложили в стройку, которая за 7 лет даже не началась, — рассказывает Александр. — Перспектива въехать в некогда оплаченную квартиру становилась все более туманной. Мы вернулись жить к моей маме в чижовскую «двушку». В одной комнате — мы с женой, в другой — мама с нашим сыном. Но и этот вариант был временным…

— Свои сбережения мы уже не хотели тратить на съемное жилье. Задумались о том, чтобы купить комнату в коммуналке, но предпочли перестроить родительскую дачу: жить на общей кухне и ходить в душ по расписанию не хотелось, а здесь все-таки своё, есть машина, чтобы ездить в город. Тем более, со дня на день застройщик обещал приступить к строительству наших квартир. Аналогичные обещания давал глава Администрации Первомайского района. Мы решили годик перекантоваться на даче. А в итоге получилось, что нужно капитально корни пускать.

Зима близко.

Так выглядит дом, в котором зимовали Хиневы и их 13-летний сын. Первый этаж — это кухня и санузел, второй, пока не утепленный — жилые комнаты, четыре окна, печь и четыре койки вдоль стен. Вместо перегородок — шкафы и секции, а за ними импровизированная комната сына. Конечно, в планах сделать ее настоящей, с дверью и стенами. Но пока в приоритете подготовка дома к очередной зиме, и жить приходится так, как живется.

— Изначально это был дачный дом: никаких коммуникаций, туалета — ничего. Реконструкцию мы делали очень быстро: затягивать было не в наших интересах. Начали перестраивать дом в июне прошлого года и к середине ноября уже отапливались и жили, что называется, почти в городских условиях. Да, торопились. Жизнь заставила.

Первая зимовка, несмотря на отсутствие утепления, более-менее удалась: летний домик худо-бедно держал тепло. Дрова закидывали раз в 15 часов: твердотопливный котел работает на автоматике, батареи и бойлер запитаны от него.

— Второй этаж еще не утеплен, до зимы собираемся это исправить. От перепада температур разошлись доски, придется их сжимать, чтобы не топить улицу. В общем полная перестройка дома. Кое-кого, конечно, пришлось привлечь: трактор рыл котлован под септик, сантехники делали разводку по батареям, всё остальное — сами. Где-то спросим, где-то посмотрим, посоветуемся…

«Очень повезло: до работы всего двумя транспортами»

У Хиневых один автомобиль на семью. Утром Александр тратит на дорогу от 40 минут до часа: доставляет сына в школу и сам добирается до работы. Елена ездит одна, на маршрутке — у нее рабочий день начинается в 7:30 утра.

— Подъем в 5:30, час на сборы и час на проезд, — рассказывает Елена. — Здесь недалеко остановка маршрутки, которая едет до Уручья. От Уручья до работы я добираюсь на метро. Мне в этом смысле повезло: могу доехать всего двумя транспортами. Назад я еду уже с мужем.

— Тревожно за сына, нервничаешь, звонишь ему, но как по-другому? — пожимает плечами Елена. — Не в Городище же его отдавать, здесь школы слабые, отзывы плохие… Пока жили у мамы, сын учился в Чижовке, потом переехали на дачу и перевели его в школу на Кедышко, рядом с будущей квартирой, поскольку были уверены, что не за горами новоселье. Сын не успевал на маршрутки домой, зимой все просился в школу поближе, но мы не хотели прерывать учебный процесс. С сентября он пойдет в школу в Уручье. Оттуда сможет добираться одной маршруткой.

«У меня уже нет прав на мои долевые взносы»

Александр достает из секции толстую папку с бумагами — годы переписки с чиновниками — и объясняет: у застройщика «Терра Инжиниринг», с которым Мингорисполком расторгает договор на надстройку дома по Независимости, 109, остались права на все долевые взносы, которые дольщики отдали обанкротившемуся «Минсервистрансу». Вменяя новому застройщику обязанность построить оплаченные квартиры, дольщики заодно передали ему возможность представлять свои интересы в суде.

— Был договор с «Терра Инжиниринг» — он обещал нам: если вы хотите строиться — вы передаете нам права на части основного долга «Минсервистранса». Мы будем взыскивать долг с обанкротившегося застройщика и параллельно строить вам квартиру. То есть, принимая на себя эти обязательства, «Терра Инжиниринг« стала владельцем моих взносов. Она вправе вернуть эти взносы через процедуру банкротства бывшего застройщика, а я — нет.

Если Мингорисполком расторгнет договор на возведение надстройки, дольщики лишатся не только собственных взносов, но и площадки под строительство, а застройщик «Терра Инжиниринг» с юридической точки зрения продолжит распоряжаться их деньгами.

— Директор «Терра Инжиниринг« пытается «выбить» у Мингорисполкома площадку для строительства наших квартир и просит, чтобы мы тоже к этому подключились, написали коллективное письмо от имени дольщиков. Однако Мингорисполком площадки не выделяет, и я боюсь, что это будет очередная затяжная история с нулевым результатом.

— Что нам остается делать? Писать письма, обивать пороги. Записались на прием к зампреду Мингорисполкома и замглавы администрации, но принимать нас будут еще не скоро — аж в конце сентября.